Российское виноделие: начало истории

Сегодня российское виноделие переживает настоящий бум. Причин тому много — это и санкции, и сложности с импортом, и интерес потребителя к локальному продукту, и многое другое. Не последнюю роль в этом играет и стремительно растущее качество российских вин. AWO решил оглянуться назад и вспомнить, как все начиналось. Тему истории нашего виноделия мы открываем циклом статей основателя винной школы WineJet, автором бестселлера «Вино Non-Fiction. Книга сомелье» и создателем нового авторского винного гида Кирилла БУРЛУЦКОГО, написанных специально для AWO.

Читайте нас также: Дзен, Новости.

Российское виноделие как источник мифов

Российское виноделие и его история —как и многое у нас — обросли героическими легендами и мифами. Сегодня их старательно поддерживают производители вина в маркетинговых целях – удлиняя свою корпоративную историю на пару веков или даже выводя традиции своего виноделия напрямую от хазар. Особенно преуспели в этом виноделы Долины Дона: здесь не только хазарские предшественники, но и, конечно, Петр Великий — вот он в 1709 году, переночевав в Новочеркасске, произносит перед местными казаками речь, призывающую их делать вино. Вот он же в 1717 году привозит в Париж десятки бочек донского вина и дарит их то ли королю Людовику XV (семилетнему мальчику!), то ли ветеранам французской армии в Доме Инвалидов. Понятно, что ничего этого не было, как не было тогда и донского вина: жившие вокруг Новочеркасска казаки сельским хозяйством в то время особо не занимались — слишком хлопотно и ненадежно в условиях постоянной войны с крымскими татарами. Кормились они военной добычей и государевым жалованием, порой напоминавшим дань: вот вам хлеб, только сидите тихо и не грабьте караваны. Как не было в действительности и другого, более позднего события: торжественного распития донского вина казаками атамана Платова в Париже на площади Свободы в 1814 году. Скажем для начала, что в Париже нет и не было площади Свободы…

А что же было на самом деле? Было многое другое, и Петр Первый действительно развивал российское виноделие, сыграв в этом значительную роль. Как и атаман Платов. Хотя и родилось российское виноделие совсем не на Дону. Но давайте начнем с начала.

Первые шаги

С виноградным вином на Руси познакомились не позднее ее крещения, то есть в 10 веке. Просто потому, что в Православии принято причащаться красным вином. Причем, причащаться всем – и мирянам и священникам. Так что вкус вина, пусть даже разбавленного водой, был знаком всякому, принявшему христианство. Где брали тогда вино? Судя по всему, везли из Греции и других балканских стран. При этом, вне церковной практики вино практически не пили – для повседневных нужд использовали слабоалкогольные напитки: меда, пиво. А примерно с середины XV века, или чуть позже, освоили технологию производства водки — по всей видимости, ее переняли у поляков, вопреки еще одному «патриотическому» мифу о России — родине «хлебного вина».

Видимо, идея «импортозаместиться» по части церковного вина витала в воздухе. Наступил XVII век, и цари новой династии Романовых стали проявлять склонность к насаждению прогресса своими указами. Уже в 1613 году Михаил Федорович обратил свое монаршее внимание на попытки выращивать в Астрахани виноград на вино. Саженцы были доставлены из Ирана — точнее, с территории нынешнего Азербайджана, — армянскими купцами: по всей видимости, это был виноград сорта Кишмиш Черный или что-то вроде, и скорее, столовый, чем технический (винный). Царским указом предписывалось разбить виноградный сад и выслать образцы произведенного вина в Москву, к государеву столу. Проект стал развиваться, что-то в Москву определенно отправляли, но поручиться, что это было именно сделанное из астраханского винограда вино мы не можем: проще и надежнее было отправить вместо него покупное, а местное выпить самим или даже вовсе его не производить, а съесть (продать) виноград ягодами. В 1647 году новый царь, Алексей Михайлович, прислал в Астрахань иностранного специалиста — некого Якова Ботмана — и дело пошло активнее. Так, в 1656–57 годах царю послали 48 бочек вина (в пересчет на наши меры — около 20 000 бутылок), причем не только красного, но и белого, никак не подходящего для церковных нужд. В то время российская элита и особенно придворная ее часть, вино уже вполне «распробовала»: при дворе понимали разницу между «угорским» (венгерским), «ренским», «фряжским» (итальянским) и «романеей» (бургундским). В Немецкой слободе жили иностранные купцы, специализировавшиеся на винном импорте, а по праздникам от имени царя угощали импортным вином пришедших в Кремль офицеров и дьяков.

Надо сказать, что интерес царя Алексея к выращиванию новых для России культур отражался еще и в опытах, производимых в подмосковном дворцовом селе Измайлово: здесь тоже пытались выращивать виноград (возможно, в теплицах) и делать из него вино. Отсюда тамошнее название «Виноградный пруд».

Петр Великий и российское виноделие

Теперь мы добрались до эпохи Петра Первого. Этот царь, как известно, активно практиковал внедрение новых технологий посредством своих указов. Вино он любил и в вине разбирался — кстати, его возлюбленная из немецкой слободы Анна Монс была дочерью виноторговца. Про астраханское виноделие Петр знал и не раз хвастался им за границей: дескать, мои дед и отец начали, а я скоро разовью этот проект чрезвычайно. При этом Петр был осведомлен о низком качестве астраханского вина и, по всей видимости, считал, что виной тому — плохие сорта и недостаточная квалификация персонала. И то и другое, как он думал, «лечится» импортом: завозом иноземных саженцев и специалистов. Впрочем, сперва Великий Преобразователь попытался организовать виноделие на Дону, но не там, где делают вино сейчас, выше Новочеркасска по течению реки, а ближе к морю, в районе отвоеванного у турок Азова. Туда был направлен нанятый француз Посьет.

Однако не заладилось: пока Посьет ехал в Азов, сам Азов пришлось уступить туркам обратно, и французского винодела «перебросили» в Астрахань. Там он сразу понял, что в плане качества вина потенциал региона невелик: слишком жарко, виноград не набирает кислотности. Кроме того, при такой жаре и песчано-глинистых почвах требуется орошение, иначе ягода высыхает, но при орошении она становится водянистой и малоподходящей для вина, зато весьма подходящей для столового употребления. Отдельной проблемой астраханского вина («чихиря», как его называли) становятся трудности его хранения и транспортировки — вино быстро скисает. Это ограничивает возможности вывоза: фактически, астраханское вино потреблялось на месте или в ближайших к Астрахани регионах. Как бы то ни было, Посьет вырастил на астраханских виноградниках венгерские и немецкие лозы и затем честно делал свое дело до конца жизни, проведя в России в общей сложности 37 лет.

Однако главным вкладом Петра Великого в российское виноделие оказалось не это, а создание нового винодельческого района — в отличие от астраханских виноградников, функционирующего и поныне. Примерно в 1720 году привычными методами (посылка иностранных специалистов, обеспечение содействия со стороны местных властей, личный контроль) Петр добился возникновения виноградников и виноделен на Тереке, в районе Кизляра. Виноделием там занялись гребенские казаки, вино на первых порах было не особо высокого качества, но обходилось существенно дешевле, чем в Астрахани: климат и почва были более благоприятными. А вскоре на кизлярский чихирь возник значительный спрос.

Дело в том, что в 1723 году российская армия оккупировала провинции Ирана, прилегающие к Каспийскому морю с юга и юго-запада. Войска стояли там до середины следующего десятилетия. А войскам нужен алкоголь. Причем не только для поднятия духа, а больше для дезинфекции: при отсутствии боевых потерь, солдаты тысячами гибли от желудочных болезней в этом незнакомом жарком климате. Но пить водку на жаре нехорошо, а кисловатое сухое вино идет гораздо приятнее! В общем, «Низовский корпус», как назывались эти войска, поглощал весь кизлярский чихирь, да и астраханский тоже — не было необходимости возить его на север, в Москву и Петербург.

Что же до астраханского виноделия, то оно довольно бодро развивалось до середины XVIII века — в заметной степени благодаря таможенной политике, поощрявшей российское виноделие и запрещавшей ввоз в Астрахань иностранных вин. Однако с середины 1760-х годов начался упадок, ускоренный вводом в 1767 году откупной системы налогообложения вина.  В 1789 году казенные виноградники были проданы частным лицам как нерентабельные. В следующем столетии падение производства вина продолжилось, и к середине 1830-х годов можно говорить о превращении региона, некогда олицетворявшего российское виноделие, в место производства небольшого количества вина для местных нужд силами трех-четырех не очень крупных производителей.

Продолжение следует.

Кирилл БУРЛУЦКИЙ